Разнонасыщенный человек
Павел Воинович Нащокин был одним из ближайших друзей Пушкина. У него поэт обычно останавливался, приезжая в Москву. Нащокин происходил из богатого семейства и был с детства избалован матерью. В юности учился в Благородном пансионе при Царскосельском лицее вместе с младшим братом Пушкина, затем служил в гвардейских полках, где приобрёл ещё больше лоска и самонадеянности.
Выйдя в отставку в 1823 году, повёл жизнь бурную и бесшабашную. Ночные карточные игры чередовались с балами, кутежами и катаньями по Невскому в каретах, отделанных золотом. Однако частенько кутежи менялись поэтическими вечерами, а бессмысленные траты — щедрой благотворительностью «на дела искусства»: Павел помогал многим литераторам и художникам. Сам он искусствами не занимался, но слыл блистательным рассказчиком. Именно он подарил Пушкину сюжеты «Дубровского» и «Домика в Коломне». А Гоголь посвятил Нащокину несколько глав из второй части «Мёртвых душ». Павел Воинович говорил о себе: «Я — человек разнонасыщенный: и добрых дел заводила, и страшный мот и кутила». И вот этот «мот и кутила» вдруг занялся совершенно несвойственным ему делом: начал создавать себе диковинную игрушку — кукольный домик. Видно, недоиграл в детстве.
Чудо-игрушка
Нащокин устроил двухаршинный (142 сантиметра в высоту) кукольный дом — стеклянный, чтобы было видно, что внутри. Игрушка обошлась в 40 тысяч рублей. По тем временам за эдакие-то деньги можно было два настоящих дома купить! Но Павел средств не жалел…
На первом этаже домика размещались жилые покои, отделанные словно во дворце: пол выложен мозаичным паркетом, стены — то мраморные, то обитые золотым штофом, кругом микроскопические картины и скульптуры, библиотека с крошечными книгами, бильярд с шарами и киями. На втором этаже — танцевальная зала с тремя серебряными люстрами, многочисленными канделябрами на малахитовых подставках. Посредине — стол, сервированный на 60 персон, в дальнем углу — ломберные столы с колодами карт. Было там и крохотное фортепиано, на котором можно было играть, нажимая на клавиши вязальными спицами. Даже о винном погребе затейник Нащокин позаботился: в подвале поместил миниатюрные бутылочки с настоящими напитками.
Всю обстановку долго собирал по частям: что-то привёз, что-то заказал со всего мира — из Франции, Германии, Голландии и даже Китая. Не просто кукольный дом для игры — прямо дом для жизни. Дом мечты. И кто бы мог подумать, что эта игрушка окажет такое влияние на реальную жизнь Павла Воиновича и его близких!
Искра свечи
Пушкин, пришедший от домика в восторг, посетовал: недостает обитателей! Пушкина поддержала и жена его Натали, которой тоже очень нравилась игрушка. Тогда Нащокин заказал на Петербургском императорском фарфоровом заводе фигурки Пушкина, Гоголя, самого себя, ну и, конечно, прелестных дам.
Волосы одной из красавиц затейник обвил золочёной нитью, которую тайком сумел вынуть из сценического костюма актрисы Варвары Асенковой, пленившей сердце Нащокина. Да только юная Асенкова вела тихую жизнь и на ухаживания молодого ловеласа не отвечала. Тогда влюблённый пошёл на невероятную хитрость: переоделся в женское платье и устроился к актрисе горничной. Долго, конечно, не продержался. Обман раскрылся, и разгневанная мать Асенковой выгнала лжегорничную. Нащокин за большие деньги купил огарок свечи, с которой актриса учила свои роли. Оправил огарок золотом и поставил рядом со своим знаменитым домиком, чтобы любоваться да мечтать…
Павел Воинович Нащокин
Однажды зажёг огарок, но неудачно — искра упала на крыльцо домика, оно и вспыхнуло. Нащокин еле успел загасить. Вот только лицо у фигурки Асенковой покрылось копотью, еле удалось оттереть. А через некоторое время Павел узнал, что прямо в лицо красавицы актрисы кто-то бросил горящую хлопушку. Асенкова едва успела увернуться. А кабы не успела?.. Выходит, домик заранее показал Нащокину, что случится с одной из его обитательниц. И не зря Павел вытер лицо фигурке — будто магическим действием уберёг актрису. Или это просто странное совпадение?
Вот только золочёная нитка, которую Нащокин когда-то вырвал из сценического костюма Асенковой, пропала куда-то — то ли затерялась, то ли сгорела. Так же пропала и любовь Нащокина…
Цыганский совет
Однажды Нащокин познакомился с цыганкой Ольгой Солдатовой, дочерью знаменитой певицы Стеши, которой восторгался Пушкин. И вспыхнула бешеная страсть. Но черноокая красавица требовала подарков — драгоценностей, нарядов, золочёных экипажей. Даже у такого богача, как Нащокин, в бюджете образовалась значительная брешь. Солдатова только плечиком повела:
- Да ты можешь никогда не беспокоиться о средствах. Создал же собственный мир, — и красавица показала на нащокинский домик, стоявший на столе в центре залы. — Так сотвори себе и вечное богатство!
Павел удивился: — Но как?
Ольга улыбнулась: — Чтобы деньги не переводились, положи под дом купюру покрупнее!
Павел фыркнул: Да у меня всего 100 рублей, и те потратить надобно!
Цыганка сверкнула чёрными глазищами: — Делай, что говорю, — клади! А уж коли невмоготу станет и возьмёшь деньги — из первых же средств, что придут, возмести!
Павел Воинович положил купюру под днище домика и… через пару дней получил неожиданное наследство. С тех пор и пошло: как деньги подходят к концу, появляются либо нежданные средства от родственников, либо друзья отдают старый долг, либо сам Нащокин выигрывает в карты.
Потеря
Правда, однажды Павел Воинович возненавидел игрушку. Это случилось после смерти Пушкина. Домик так отчетливо напоминал Нащокину счастливые времена, когда они с Пушкиным обустраивали его (и даже мечтали подарить Наталье Николаевне!), что бедняга схватил кочергу, решив разнести дом в щепки. Но увидел вдруг фигурку поэта, спокойно сидящего в игрушечной библиотеке, и рука не поднялась. Больше того, подумалось: а ведь друг Александр жив, пока прячется в этом волшебном доме…
Теперь Павел Воинович подолгу просиживал у своей игрушки, переставляя фигурку Пушкина — из библиотеки в бильярдную, из винного погреба в бальную залу. Но Нащокину казалось, что библиотеку Пушкин всё же предпочитал остальным комнатам, и потому заказал ещёе несколько десятков крошечных книг — из тех, что особо любил перечитывать его друг.
Ну а в особый тайник домика Нащокин положил траурный талисман. Когда поэт умер, Нащокин вместе с двумя другими друзьями Пушкина по обычаю того времени разделили между собой в знак памяти три последние купюры, которые лежали в бумажнике поэта. Это были три 25-рублёвки, и друзья написали на них год, день, число и час смерти Пушкина. Впоследствии Павлу Воиновичу давали большие деньги за эту «смертную 25-рублёвку», но он, хоть и часто находился на мели, её не продал.
Столоверчение и алхимия
После смерти Пушкина Нащокину стало тяжело жить в Петербурге, и он окончательно перебрался в Москву. Здесь его привлекло доселе невиданное мистическое действие: столоверчение с вызыванием духов. И Павел Воинович начал вызывать дух незабвенного Пушкина. Однако друг почему-то не приходил. Нащокин решил проводить сеансы в той зале, где располагался кукольный дом. И однажды свершилось: во время сеанса фарфоровая фигурка поэта, спокойно сидевшая в домике, вдруг повалилась на пол. Испуганный Павел Воинович счёл это нехорошим знаком, прекратил сеансы и освятил квартиру. Так домик снова проявил характер, запретив хозяину заниматься магией.
Правда, любопытный Нащокин тут же взялся за алхимию: стал ездить к доктору-чернокнижнику в Сокольники. Алхимик уверял, что может «делать рубины при лунном свете». И однажды продемонстрировал Павлу Воиновичу своё умение: зажал кулак его левой руки, потом разжал — и на ладони Нащокина появился большой алый камень. «Нужно только ещё 10 тысяч, чтобы купить необходимые магические травы!» —
прошептал алхимик. Поражённый Павел Воинович пообещал привезти деньги, а магический рубин забрал домой. Положил на обеденный стол в кукольном домике, зажёг все серебряные люстры и малахитовые канделябры, чтобы полюбоваться на рубиновый свет. Да только при свете нащокинского домика рубин почему-то начал выцветать…
Павел Воинович насторожился и решил подождать несколько дней — денег не возить, а рубин рассмотреть получше. Впрочем, через пару дней не утерпел — поехал в Сокольники. Но оказалось, что за это время полиция уже арестовала «алхимика» за многочисленные мошенничества. Видно, мнимый чернокнижник выцыганивал деньги не у одного Нащокина. Так что Павлу Воиновичу повезло. Или его опять спас домик?..
Последний заклад
Однажды Павел Воинович поступил крайне опрометчиво: потратил последнюю купюру, вынутую из-под днища домика, а когда снова получил деньги, не возместил траты. То ли средств не хватало, то ли позабыл о наказе цыганки Ольги. И случилось страшное — пожаловали кредиторы. Пришлось Нащокину скрепя сердце заложить чудо-домик московскому нотариусу Пирогову за 12 тысяч. Конечно, Павел Воинович надеялся выкупить своё сокровище собирал деньги, но тщетно — так умер в 1854 году…
Однако и нотариусу домик не принёс выгоды — долго не хотел продаваться, пока его не купил антиквар Волков, за ним — некий архитектор, который ожидал большой заказ от города. Но заказа не последовал!
Словом, чудо-домик не желал помогать новым хозяевам! На четверть столетия он вообще затерялся и обнаружился только в начале XX века в коллекции художников братьев Галяшкиных. Они отреставрировали старинное чудо и в 1910 году показали на выставке. Но домик тогда сенсации не произвёл, и потому постранствовал ещё несколько лет — наверно, искал хозяина. Не найдя никого, осел в Музее А.С.Пушкина в Петербурге — всё-таки Пушкин был ему не чужой. Так самым невероятным образом и исполнилось страстное желание семьи Пушкиных иметь это волшебное сокровище.
В начале XXI века чудо-игрушку привезли на выставку в бывший дом Павла Воиновича в Москве — ныне знаменитую галерею «Дом Нащокина». И началось необъяснимое в стенах галереи: что-то вздыхало, постукивало, а помещения домика отзывались теми же тоскливыми звуками. Видно, домик показывал, что всё ещё скучает по настоящему хозяину…
«Таинственные истории», №15 2016